Содержание → X → Часть 3
«Стараюсь поменьше думать о печальных вещах, но не так это просто, „читая газеты“. Боюсь, что не только на мой, но и на ваш век хватит. А может быть, оно так вообще и ничего другого не было, нет и не будет? Читаю Вяземского и вижу прямые аналогии. Если не читали, очень Вам советую».
Помнится, кто-то спросил Валентину Абрамовну, что ее больше всего поразило за границей. Она отвечала так:
— То, что в овощных лавках не пахнет гнилью.
А еще я вспоминаю такой рассказ. Ее сотрудники должны были проводить международную научную конференцию, а иностранных гостей предстояло поместить в новую гостиницу под названием «Ленинград».
— И тут вдруг выяснилось, — говорила Валентина Абрамовна, — что там в номерах тараканы ходят табунами. Тогда обратились к директору гостиницы, и он вызвал каких-то морителей… Те пустили специальный газ, но на тараканов это не произвело ни малейшего впечатления… Зато страшно всполошились и забегали французы, которые жили на том же этаже.
Валентина Абрамовна великолепно знала и горячо любила Петербург. Именно она показала мне ансамбль Смольного монастыря, одно из самых красивых мест во всем городе. У нас с нею даже возникла традиция: когда я приезжал, мы непременно отправлялись на прогулку в Смольный.
А еще Валентина Абрамовна очень любила музыку, у нее было великолепное собрание пластинок. И я знаю, например, что она не пропускала ни одного из тех концертов, что давал в Ленинграде Святослав Рихтер.
Ей очень нравилась поэзия Бродского, а в шестидесятых и семидесятых годах именно я доставлял ей его стихи. Это было вовсе не трудно, ибо от дома, где жил автор, до ее квартиры на Кирочной — рукой подать.
У Валентины Абрамовны было двойственное отношение к Ахматовой. Она прекрасно понимала, какой это великий поэт, но ей, блокаднице, не нравилось, что Анна Андреевна во время войны покинула свой город. И, разумеется, Валентина Абрамовна отдавала должное Ольге Берггольц, которая не разлучалась с Ленинградом.
О том, как она относилась к «ленинградской беде», может свидетельствовать такой эпизод. Среди тех, кто регулярно появлялся в коктебельском доме у Габричевских, был московский врач Николай Александрович Верховский. Этот человек постоянно был одержим какими-то псевдонаучными идеями и пытался их распространять. Однажды он начал излагать собственную теорию касательно войны с немцами и блокады Ленинграда. Тут Валентина Абрамовна решительно его прервала:
— Про физику вы можете говорить все, что вам взбредет в голову. А вот трогать блокаду я вам запрещаю!
Закладки
- Мне теперь вспоминается некая дама, фамилия ее, кажется,…
- С Ростиславом Борисовичем Климовым я познакомился осенью 1962 года…
- После войны мама снова стала работать в своем военном театре, но дела…
- — Что? ! — перебил его Леонидов. — Покажите-ка мне этого англичанина.…
- — Ну почему мы каждый вечер идем или в «Асторию», или в «Европейскую»?…
- Когда я опубликовал свою «Легендарную Ордынку», кое-кто…
- Примерно через год после появления в Москве моя мать вышла…
- В доме А. Г. Габричевского и Н. А. Северцовой мне довелось общаться с интереснейшими…
- Если бы меня кто-нибудь спросил, знавал ли я в течение моей…
- Мне вспоминается номер, который можно было бы наименовать…
- В семидесятых годах Л. К. Чуковская готовила к публикации «Записки об Анне…
- После того, как эта карикатура появилась, на Ордынку зашла младшая…
- — А Эммочка со мной… Мама в смущении ринулась им навстречу:…
- Отношения Ахматовой и Лидии Корнеевны в свое время были омрачены ссорой,…
- Его хотели похоронить рядом с могилами любимых им деда…
- А вот еще отрывок из воспоминаний моего отца: «В самом конце тридцать третьего…
- Mаргариту Иосифовну Алигер я знал с раннего детства.…
- Я уже упоминал, что свою приятельницу Наталию Ильину Ахматова…